Виктор Степанов – ученый между наукой и религией

24 февраля 2016

8 марта исполнилось бы 76 лет профессору ННГУ, доктору химических наук Виктору Михайловичу Степанову, который много лет был вице-президентом Волго-Вятского отделения Международной Славянской академии. К сожалению, он ушел из жизни 23 июня 2012 года в расцвете сил – физических, духовных, интеллектуальных, и это не преувеличение. В свои 70 с небольшим он был бодрым, молодым душой, интеллектуально мощным ученым, творчески осмысляющим проблемы взаимоотношений науки и религии. Но главное – как одаренный физик интуитивно постигавшим глубины бытия мира в целом и человеческого разума в частности. В память об этом светлом человеке мы предлагаем читателям познакомиться с некоторыми из его мыслей, которые он выразил в одном из интервью незадолго до своей смерти.

Бог как «физический вакуум»

– Самым важным итогом для меня является, пожалуй, то, что я вообще начал думать о духовной стороне жизни, что вопрос о Боге стал для меня серьезным. В Советском Союзе мы работали, учились, воспитывались во времена сурового атеизма, когда говорить о Боге было довольно рискованно. Этот вопрос не давал мне покоя еще в школьные годы, хотя когда мне в руки впервые попала Библия, она была интересна прежде всего лишь как элемент культуры. Но я уже тогда относился к религии серьезно. Мне хотелось понять, почему крупные ученые, обладающие великолепным, мощным мышлением и которые поражали меня конкретными достижениями в науке, как выяснилось, верят в Бога. Мне тогда это казалось каким-то парадоксом и недоразумением. Хотя об этой стороне жизни ученых, особенно отечественных, тогда говорили мало. Но наше поколение и относилось к этому часто снобистски – мы считали, что на Западе не достигли тех вершин, которые покоряли наши ученые, пользующиеся методологией диалектического материализма.

Мои размышления о Боге начались с интереса к новейшим достижениям в области астрофизики, с самого важного вопроса – как произошла Вселенная. До сих пор помню формулировку, которую учили: «Вселенная не создана никем из богов и бесконечна в пространстве и во времени». И «вдруг» (для нас) в результате новейших научных достижений стало известно, что Вселенная не вечна: сейчас даже указывается ее возраст – 10–12 миллиардов лет. Выяснилось в связи с этим также, что она конечна, известен ее радиус. Но мы раньше даже представить себе не могли, что Вселенная конечна, – что же тогда находится за ее концом? И только профессиональные занятия наукой позволили, наконец, осмыслить этот вопрос. Выяснилось, что за границами Вселенной отсутствует время и пространство – это сложнейшее понятие в теории определяется как «физический вакуум», то есть чистая энергия, где еще не родились невиртуальные частицы. Здесь напрашивается прямая параллель с утверждением святых отцов о том, что Бог – это энергия.

Но для меня как научного сотрудника более поразительным оказался другой факт. Обратившись к трудам святых отцов, можно обнаружить, что они характеризуют Бога как некую сущность вне времени и пространства. Не знаю, как это понимали люди в те далекие времена, но мне после прочтения этих текстов стало более понятно, что такое вечность. Это нечто, по сравнению с чем даже само время существования Вселенной превращается практически в ничто. После этого на многие вопросы, по которым возникают споры с критиками Библии, ответы находятся проще. В частности, это касается масштаба времени и хронологии, когда указанные в Библии сроки понимаются буквально и возникают расхождения в представлениях светских ученых и богословов, например, по вопросу о времени сотворения земли или человека. С осознанием того, что есть Бог и каков Он по своей природе, нашли примирение и многие научные понятия. Но и это не самое интересное, хотя это фундамент. Самое важное то, что с открытием религиозного взгляда на мир начинаешь чувствовать себя не зашоренным человеком, лучше понимаешь свое место в этом мире, а также многие «тонкие», необычные достижения в науке.

Избавление от атеистического наследия

– Думаю, ученое сословие в России не избавилось от атеистического наследия, поскольку мало изменилась методология, которая имеет колоссальное значение. В науке это глубокое осмысливание системы общих понятий. В той методологии, которая была рождена столетия назад под влиянием озарения людей Духом Святым, есть некий неисчерпаемый творческий посыл. Знание религиозных истин позволяет точнее мыслить. Например, в советские годы было «модно» дискутировать на тему, может ли машина мыслить и можно ли сравнить интеллект машины и человека. Чаще всего утверждалось, что машина гораздо более могущественна и совершенна, в частности обыгрывает в шахматы любого гроссмейстера. Что это, как не сравнение могущества естественного и искусственного, техногенного?

А сегодня известно, что человек мыслит по совершенно другим принципам, нежели машина. У машины дискретное мышление, в котором используется так называемое счетное множество (то, что можно перечислить). Позже, чем в религиозной методологии, мы поняли, что существуют континуальные (непрерывные, как, например, все числа на отрезке от нуля до единицы) множества, мощность которых неизмеримо выше. Машина работает с числами, а человеческое мышление связано не со счетом, а с неким «облаком», геометрически распределенной плотностью поля, то есть представлением, которое скорее ближе к голограмме. И машина (как она понимается в настоящее время) никогда не сможет так размышлять и действовать, как интеллект человека. Конечно, могут сказать: а где здесь религия? Это естественнонаучный подход. Но в этих вопросах убеждает другое: то, что в науке стали понимать недавно, в религии давно было сказано, пусть на каком-то другом уровне, другом языке, определено другими понятиями.

Думаю, не случайно в ХХ веке прорыв в фундаментальной науке совершили в основном западные ученые – Эйнштейн, Кантор, Больцман и другие, многие из которых были людьми верующими. Мне именно так и представляется: наших современных ученых где-то фактически ослепили, лишив возможности расторможенно думать о наиболее фундаментальных понятиях. Во время моего студенчества, например, теорию абсолютных скоростей реакций Г. Эйринга, терию резонанса Л. Полинга, которые мы сейчас преподаем студентам, называли идеалистическими и, более того, вредными. Если бы наша наука развивались не под влиянием маразматических идей бывших политических лидеров, то спокойно, эволюционно и признавая, кстати, материалистическую диалектику, можно было бы перейти к современнейшим научным понятиям, которые, уверен, являются следствием методологии верующих ученых – людей, которые не заторможены в процессе научного познания. Однако даже сейчас разговаривать на темы о Боге имеет смысл далеко не со всеми выпускниками высших учебных заведений. Прикладная область знаний «технически» сложна, переполнена конкретикой и требует так много интеллектуальных усилий, что понятия фундаментальных первооснов отходят на периферию сознания.

Научное открытие как откровение от Бога

– Мой путь к вере – это путь Фомы неверующего. Профессионально занимаясь наукой, я всегда много читал и старался воспринять все ее самые лучшие и глубокие открытия, и через это, во многом неожиданно для себя, пришел к вере в Бога, к пониманию того, что Он существует. Но у нас в обществе религия и наука пока что очень сильно разделены. Можно серьезно заниматься наукой, многое знать, но не сопоставлять это с религиозной стороной жизни. Не читать, например, «Точное изложение православной веры» Иоанна Дамаскина, которое лично для меня явилось большим откровением. Данное им в согласии с другими отцами Церкви определение Бога как «огонь, воспламеняющий сердца» соотносится с представлениями об энергии как источнике и начале мира, которые существуют в научном обороте. Читая его, понимаешь, что методология святых отцов Церкви, зародившаяся и достигшая полноты много веков назад, во многом была права и оттуда можно еще многое позаимствовать, в том числе в терминологическом смысле. В решении научных задач у меня нередко бывает так, что возникают сложности при объяснении тех или иных понятий. Но это гораздо легче сделать, если обратиться к символам из более простого древнего языка богословов. И я ловлю себя на том, что в процессе научных размышлений и поисков использую эту методологию, то есть богословие помогает упорядочить занятия наукой. Можно начинать с любой точки, но я в какой-то момент пришел к мысли, что лучше это делать, начиная с космологии, близкой в функциональном смысле к богословию. В этой области наблюдают сейчас интересные вещи, в частности переход трехмерного пространства в двумерное на границах Вселенной.

Ну а зная, что периодическая система элементов привиделась Менделееву во сне, можно вполне говорить о Божественном озарении, которое посещает ученого во время его открытий. И я даже использую это как методологию в чистом виде. Хочется, например, решить какую-то задачу, и раньше я тратил на это очень много времени – сидел и корпел! Теперь использую совершенно иной подход. Собираю в голове все данные, которые относятся к данной проблематике. Пока не знаю, все ли это пригодится, но есть ощущение, что для решения проблемы это нужно закинуть в подсознание. Однажды это накапливается, и возникает некая «голограмма» как решение. По опыту можно сказать, что всякое прямое насильственное стремление решить проблему практически бессмысленно. Есть такой общий научный принцип: в системе всегда стимулируются процессы, стремящиеся компенсировать произведенное воздействие (принцип Ле-Шателье-Брауна). Он даже в психологии работает. А когда процесс собирания заканчивается, наступает инсайт, озарение. Большинство крупных открытий, о которых нам известно, каким образом они состоялись, произошли именно так – не искусственным, а интуитивным подбором, либо во сне и т.д.

Россия и ее ученые

– Сколько у нас было великих ученых, которые полностью не сумели раскрыться! Например, автор общепризнанной сегодня теории Большого взрыва физик-теоретик, астрофизик и популяризатор науки Георгий Гамов, эмигрировавший в 1933 году в США, где и разработал свою гениальную теорию. Это величайший ум, не меньший по масштабу, чем Ландау, которого принято считать гением. В 1990 году он был восстановлен как член-корреспондент АН СССР. Были у нас ученые, которые развивали идеи теории относительности, кибернетики, генетики, но по известным причинам завершить их не смогли. О некоторых читаем только в истории науки, их просто «закопали», причем как у нас в стране, так иногда и за рубежом. Кстати, когда в западных учебниках мы встречаем упоминания Периодической системы элементов, при этом никогда не указывается ее автор – Дмитрий Иванович Менделеев. В то же время каждый студент-химик у нас знает колбу Бюхнера – обычного учителя колледжа в Германии, и эта колба – единственное его даже не достижение, а техническая деталь. Все это возмущает до глубины души.

А ведь у Менделеева есть еще потрясающая книга «Заветные мысли», в которой он размышляет о проблемах общества, его переустройстве. В своих рассуждениях и подходах он понятен и утонченно разумен, что практически не встретишь у политиков. К сожалению, все меньше становится людей естественнонаучного профиля, которые позволяют себе кроме своей специальности думать о чем-то другом. Видимо, жесткость нашего бытия заставляет все это «захлопываться», ведь за это никто не платит, да и со стороны коллег понимания в этих вопросах не встретишь.

Недавно мне довелось услышать высказывание одного публициста, с которым я полностью согласен: старую Россию характеризовала любовь к ближнему, советскую – любовь к дальнему, а современную – любовь к себе. В старой России основной ценностью была семья, на ней все держалось. В советской интересы и беды далеких развивающихся стран были важнее наших собственных. А сейчас русские люди настолько ожесточились, что требовать какого-то сочувствия даже от родственников становится все более сложно. Помню, как в советские годы глушилась западная пропаганда. Сейчас ничто не глушится, но как она изменилась и утончилась! По телевизору, например, стали показывать передачи о том, как там беспокоятся о животных. Для них есть специальная полиция, специальное лечение, а у нас о людях так часто не заботятся. Нам навязывается система их взглядов.

Россия – богатая страна, и многие хотят превратить ее в кормушку. Убить в ней высокий интеллект – естественное стремление всех хорошо организованных цивилизованных стран. Нас многие считают врагами, и это видно по многим конфликтам – политическим и экономическим. Но если обобщить, то удел русских – служение высшим целям бытия человечества, и выбранное нашими предками тысячелетие назад православие – причина и следствие этого. В России рождались и рождаются очень интересные личности, теории, взгляды, и впереди у нее, уверен, большое будущее.

Беседовала Светлана Высоцкая