Заслуженный тренер РФ Вадим Морозов

22 июня 2015

В последнее десятилетие мы стали свидетелями больших успехов Паралимпийского движения в России, ярким свидетельством чего стала триумфальная победа нашей паралимпийской команды вслед за олимпийской. Но невозможно оценить весь масштаб физических и душевных сил, вложенных в то, чтобы сделать из инвалида паралимпийца. О секретах спортивных достижений и уникальной тренерской работе с детьми-инвалидами мы побеседовали с Заслуженным тренером РФ Вадимом Морозовым, чей воспитанник пловец Дмитрий Кокарев стал многократным чемпионом мира и Паралимпийских Игр.

– Вадим Юрьевич, почему вы выбрали плавание?

– Потому что я сам пловец. Я с 3-го класса занимался плаванием в спортивной школе «Сормович», в Нижнем Новгороде. В этой области у меня были пусть не высокие, но определенные успехи: я был кандидатом в сборную СССР, призером и чемпионом первенства России, призером зональных соревнований и Поволжского округа, чемпионом Горьковской области. Потом была двухлетняя служба в армии, после чего я вернулся домой. К сожалению, продолжить занятия спортом не получилось, потому что умер отец, и с 1989 года я пошел на тренерскую работу. Сначала закончил тренерские курсы при Московском институте физкультуры, а потом поступил на заочное отделение в Ленинградский институт физической культуры им. П.Ф. Лесгафта. После этого 8 лет преподавал на кафедре плавания в Нижегородском филиале этого института.

– Как вы начали заниматься с детьми-инвалидами? Что вдохновило вас на это тяжелое дело? На какую методику опирались?

– Да ни на какую! (Смеется. – С.В.) У нас в Сормове самым первым спортсменом-инвалидом оказался Лебедев Валера, про которого, к сожалению, уже почти забыли. Это был парень без ноги, который работал на машзаводе. От знакомого он узнал, что у нас в стране начали развивать инваспорт. А его младший брат занимался штангой в нашей спортивной школе. И вот Валера подошел к нашим тренерам и попросил научить его плавать. Мужики плечами повели и говорят ему: «Иди к молодому» – и указали на меня. Он ко мне подошел, и я стал с ним заниматься. Это и был мой первый тренерский опыт с инвалидом. Валера, кстати, достиг определенных высот: входил в состав сборных команд СССР, СНГ и позднее России, был призером и чемпионом разных соревнований. К тому времени мне уже официально разрешили работать с инвалидами, и я остался на этой стезе. Правда, был момент, когда меня сократили, потому что я еще не получил специального образования. Пришлось уйти на кондитерскую фабрику – два года я работал там бригадиром вагонных грузчиков, пока заканчивал институт им. П.Ф. Лесгафта. К финалу учебы, в 1991–1992 годах, развалился Советский Союз, случились разные пертурбации со спортивными клубами, но в результате сменилась официальная политика в спорте, и даже стало модно работать с инвалидами. Когда из райисполкома во Дворец спорта поступил такой сигнал, мои коллеги-тренеры отрекомендовали меня как профессионала, который уже имеет опыт в этой сфере. И я стал работать два дня бригадиром вагонных грузчиков и два дня тренером с детьми-инвалидами. Постепенно полностью перешел на тренерскую работу.

– Откуда вы черпаете силы, работая с больными детьми, ведь тот же паралимпиец Дмитрий Кокарев рассказывал, что он два года учился только на воде держаться? Ведь это же надо верить, что результат будет положительным?

– А я и верил. Сначала хотел просто научить ребят плавать. А когда образовалась спортивная группа, ставил им цель – чтобы были мастерами спорта, потом – чтобы попали в сборную команду России. Ну а дальше большего хочется – стать чемпионом Европы, мира, Паралимпийских игр. Так и шли. Я сам себе хотел доказать, что могу как тренер достичь большего.

– Когда вы начинаете работать с ребенком-инвалидом, можете оценить его потенциал или талант выстреливает неожиданно?

– Ну почему же, как и у здоровых ребят, потенциал обычно видно – будет человек плавать или не будет. Что касается Димы Кокарева, то, когда он поплыл, я сразу сказал: это будущий чемпион.

– Неужели вы предполагали, что он будет победителем Паралимпиады?

– А почему нет? Я к этому стремился, тем более что все зависит от родителей – будут они водить ребенка на занятия или не будут. А Диме с родителями повезло. Ведь многие способные дети закончили плавать только из-за того, что их некому было водить на занятия. Мне недавно даже заявил один знакомый: вот к вам 20 лет назад ходил мальчик и не доходил, а сейчас он стеснительный, сидит дома, пальцы жует, на улицу не ходит. А что я могу сделать? Всем помочь невозможно. Конечно, инвалиды стесняются своих недостатков, но у меня в бассейне они психологически раскрепощаются, и все стеснение проходит. Они привыкают к людям, люди – к ним. Хотя некоторые бабушки, посещавшие бассейн (а мы занимались вместе с обычными посетителями), мне говорили: «Пусть твои дети ходят плавать в другое время, чтобы не травмировать нас, чтобы мы их не видели!» На что я им отвечал: «Не нравится? Так может, вы перейдете отсюда? Или наденьте черные очки, если вам не хочется на это смотреть! Не нравится – дома в ванне плавайте!»

– По сколько детей-инвалидов у вас занималось одновременно? По пять? По десять?

– По десять я не брал – это много. Где-то в пределах семи человек. Но сейчас и этого нет. Раньше приходили дети с улицы, а сейчас у меня в спортивной группе занимаются только инвалиды-спортсмены, члены сборной команды России, восемь человек. Не секрет ведь, что все коммерциализировалось (работа Дворца спорта, бассейна), в том числе и массовый спорт, и я не могу себе позволить вести обычную группу.

– А как же новая смена? Есть ли возможность привлечь новых детей?

– По мере возможности привлекаю. Как правило, родители приводят детей-инвалидов в обычные группы. Кстати, два года назад я забрал к себе в группу девочку, – недавно она выполнила норматив на мастера спорта. Сейчас еще одна девочка-инвалид демонстрирует неплохие данные, где-то в октябре я заберу ее к себе. Хорошо, что тренеры во Дворце спорта сами бывшие спортсмены, поэтому они не отталкивают больных детей и берут их к себе в группы, а дальше смотрим, как они проявят себя. Конечно, таких тяжелых, как Дима Кокарев, с ДЦП, нет, потому что с ними очень тяжело возиться – постоянно в воде нужно находиться, это индивидуальная работа. То, что Дима делает сейчас, – только благодаря спорту. До этого он был очень тяжелый, родители его носили, одевали, обували. Если бы не они, не было бы такого спортсмена. Одновременно с ним, кстати, ходила заниматься девочка Катя с таким же тяжелым заболеванием, но у нее одна мама, папы не было, сил хватило только на два года, и они, к сожалению, закончили ходить. Сейчас она обычный инвалид.

– А когда Дмитрий впервые выиграл Паралимпиаду, какие чувства вы испытали?

– Гордость. Радость, что мы смогли это сделать. Но для меня это не было чем-то совсем неожиданным – я знал, что он выиграет, ведь у него были отличные результаты на тренировках, и это вселяло уверенность. Но от радости я кричал.

– А какой совет вы бы дали спортсмену, который много лет занимает верхние строчки в рейтингах, чтобы не проиграть на очередном турнире?

– Я всегда всем говорю: нужно выходить на старт с высоко поднятой головой, но никогда не обижать соперников, не учитывая их возможностей. Выходить нужно чемпионом, с настроем бороться до конца, но не умалять достоинства соперников. Этому учили меня, этому учу и я. Если выйдешь и психологически дрогнешь, значит, сломаешься, а чтобы сломался соперник, нужно бороться до конца.