Пианист Денис Мацуев

1 июня 2016

«Я ПРИХОЖУ В СЕБЯ НА СЦЕНЕ»

30 мая в Нижегородской филармонии им. М.Ростроповича стартовал XIV Международный фестиваль искусств им. А.Сахарова, который продлится до 17 июня. В нем принимают участие прославленные зарубежные и российские музыканты, среди которых Владимир Спиваков, Юрий Башмет, Сергей Крылов, Михаил Рудь и другие. По давней традиции открыл фестиваль всемирно известный пианист Денис Мацуев, исполнивший вместе с оркестром филармонии грандиозную программу – Рапсодию на тему Паганини для фортепиано с оркестром С. Рахманинова, Второй концерт для фортепиано с оркестром С. Прокофьева и «Прометей» («Поэму Огня») А.Скрябина. Перед концертом маэстро Мацуев, отвечая на многочисленные вопросы журналистов, рассказал о своей любви к Нижнему Новгороду и монументальным концертным программам, о «мельдонии», который он получает из зала, статусе посла Чемпионата мира по футболу и новом, уникальном поколении юных музыкантов.

– С каким музыкальным произведением вы сравнили бы Нижний Новгород?

– Вы знаете, ассоциации разные. Ваш город – удивительное место. Каждый раз я играю здесь что-то новое, причем репертуар безграничный. Это настолько здорово, что ваш оркестр может позволить себе одинаково качественно играть музыку разных эпох. И сегодняшняя программа не исключение. «Прометей» Скрябина – сложнейшее произведение для фортепиано, оркестра и хора, затем Прокофьев и Рахманинов, – не каждый оркестр это может сыграть. И я под большим впечатлением от того, насколько ваш оркестр блестяще справляется с этим. Я каждый раз еду сюда с особым чувством – именно в предвкушении совместного музицирования. Я вчера смотрел из вашего кремля на абсолютно гениальный, прекрасный закат после дождя, и во мне звучала музыка Скрябина. Но мелодии, которые ассоциируются с Нижним Новгородом, все время меняются. А вот нижегородцев я люблю такой же пламенной любовью, как и иркутян.

– Для вас как пианиста что главное в скрябинском «Прометее», и почему он звучит именно сегодня, на открытии фестиваля?

– Я отвечу просто – потому что я люблю эту музыку. Если нет любви, нет контакта, не стоит выносить это на сцену. Я начал впервые играть «Поэму огня» лет пять назад, с Гергиевым в Лондоне, – был такой заказ специальный. Я не сразу к этому произведению пришел. Это магическая музыка света, это такое сумасшествие в хорошем смысле слова. Начало ХХ века – удивительное время, когда творило огромное количество композиторов, художников, писателей, был такой своеобразный прорыв в искусстве. И Скрябин – один из самых больших новаторов ХХ века, русский экспрессионист, с могучим и удивительным выразительным языком. Мне это очень близко по масштабу, по энергетике, по сумасшедшим кульминациям, в том числе световым экспериментам, с которыми можно делать разные импровизации. Мы в Лондоне так и делали… Вместе с еще двумя произведениями, которые запланированы в сегодняшней программе, получается просто какой-то марафонский забег, но мы отнюдь не собираемся ставить рекорд. Я люблю играть большие, монументальные программы. Помню, играл у вас три концерта Чайковского в одной программе, произведения Шостаковича, Листа, Рахманинова, Прокофьева. Я люблю, когда много играю на сцене. Безусловно, это сложно физически, но на сцене я получаю дополнительный допинг, «мельдоний» из зала. Это огромное счастье – что я сегодня здесь с такой программой.

– Вы не жалеете о том, что ваш инструмент такой тяжелый и вы не можете, например, поехать в Пальмиру и выступить там с концертом?

– Знаете, я играл во многих разных местах, где концерты… ну, не приняты, что ли. Если бы была возможность, я, конечно бы, поехал, почему нет? Считаю, что музыка должна звучать везде. Классическая музыка лечит, производит терапевтические эффекты. В наше неспокойное время классическая музыка – это глоток свежего воздуха в любой точке света.

– Многие музыканты признаются, что после концертов теряют вес. А как это происходит у вас?

– То, что я теряю несколько килограммов за концерт, – абсолютно точно. Уходит литра три воды. Я не понимаю тех музыкантов, у которых после концерта сухие рубашки. Хотя это тоже имеет право на существование, но, на мой взгляд, если ты не отдаешься и тем более если выходишь играть «Прометея» Скрябина или Второй концерт Прокофьева, надо выкладываться полностью. У меня нет времени ходить на фитнес, но этот пробел вполне компенсирует сцена.

– Вы приедете к нам на Чемпионат мира по футболу?

– А как же! Вот только что – я об этом не знал – прочитал в Интернете, что я, оказывается, посол Чемпионата мира по футболу. Вместе с Валерием Абисаловичем Гергиевым и футболистом Алексеем Смертиным. Но для начала в свой день рождения, 11 июня, я поеду в Марсель. Там наша сборная будет играть с англичанами на чемпионате Европы. 12 июня у меня концерт в Париже, но есть возможность залететь вечером на матч, поддержать нашу сборную, и, надеюсь, она сделает мне подарок. Чемпионат мира в России – это здорово! Я чуть не сорвал себе голос, когда была жеребьевка. И когда мы победили, ощутил, что это огромное счастье, затем, вчера, прилетел к вам в новый аэропорт и понял: вот, это начало! И стадион строится – это здорово, будет огромный праздник. Естественно, я буду во многих городах, ведь я посол, придется всех посетить. Вам обещаю культурную программу. Ваш оркестр играет в футбол? Наверное, играет… Ну, начнут играть. Маэстро Скульского поставим на ворота, обеспечив ему неприкосновенность…

– А вы в каком амплуа на поле выступаете?

– Я центрфорвард. Играю в футбол с детских лет. В свое время, когда встал вопрос о моем переезде в Москву для обучения музыке, я ни в какую не хотел уезжать. Но мама меня купила следующей фразой: «Ты будешь смотреть матчи вживую на стадионе!» И я сказал: «Да, я еду».

– Какое у вас сейчас настроение, самочувствие? Говорят, вы не спали пять ночей подряд…

– Ничего страшного! Я немного поспал ночью после вчерашней репетиции, а сегодня, получается, играю шесть концертов (произведений). Мы только что сыграли три, и через час, на открытии фестиваля, сыграю еще три. Это самый лучший допинг, самое лучшее вдохновение. Я прихожу в себя на сцене, понимаете! Действительно, неделя была кровавая – так получилось, но я ехал на Волгу с предвкушением того, что тут и поиграю, и отдохну. Вчера я сюда прилетел, и с самолета – прямо на репетицию. В Нижнем Новгороде у меня всегда замечательное настроение!

– Не так давно на передаче у Ивана Урганта вы обозначили проблему недостатка хороших инструментов в музыкальных школах в нашей стране. Она как-то решается?

– Не секрет, что в музыкальных школах, в основном, находятся допотопные пианино советского производства, и на них занимаются маленькие дети. Проблема в том, что в стране не осталось ни одной фабрики, выпускающей их, хотя раньше было очень много. Я консультировался со многими специалистами, но оказалось, что воссоздать, восстановить хотя бы одну фабрику невозможно, у нас практически не осталось таких профессионалов, которые смогли бы это сделать. Это получится гораздо дороже, чем приобретать пианино зарубежного производства. Сейчас это не рентабельно. Но все же у нас большие традиции, и на будущее стоило бы возобновить производство фортепиано в России, ведь все начинается со школы! С другой стороны, здорово, что в филармониях стоят новые инструменты Steinway или Yamaha. Я сам, не скрою, последние два года посодействовал приобретению российскими филармониями более пятидесяти инструментов – проводил убедительные разговоры с губернаторами и меценатами. В том числе в Нижнем Новгороде, мы много лет назад со Спиваковым еще, по-моему, с полпредом президента Кириенко об этом говорили! Кстати, надо, наверное, новый рояль вам покупать – с губернатором Шанцевым надо поговорить обязательно: ваш инструмент находится на излете своей карьеры. К Чемпионату мира, считаю, у вас должен быть новый Steinway.

– Спасибо вам за то, что часто приезжаете к нам…

– А я хотел бы сказать слова благодарности Ольге Николаевне Томиной за то, что ваша филармония проводит Сахаровский фестиваль, потому что он занял свою прочную нишу на карте наших фестивалей, которых сейчас огромное количество. Я считаю, что вы верны великим традициям вашей филармонии, в которой творили Шостакович, Ростропович, Гусман и многие другие великие исполнители. То, что вы держите эту планку и в течение концертного сезона, и на этом фестивале, дорогого стоит. И я хочу вам пожелать, чтобы вы оставались на этой же высокой ноте – ля или си, не знаю, – очень высокой, и я всегда буду рад вам помогать. Самое главное, на мой взгляд, то, что сейчас появилось удивительное поколение молодых музыкантов. В начале мая в Москве прошел мой конкурс Grand Piano Competition, который, можно сказать, взорвал весь мир, – были миллионы просмотров на каналах Medici и «Культура». Родилось поколение, которого, может быть, никогда не было, – я имею в виду пианистов, отвечаю за свой цех. Это удивительные дети 12-13-14 лет, фантастическая команда из разных стран, хотя русская фортепианная школа все равно, конечно, впереди, – это не секрет. И я буду рад, если вы будете приглашать этих удивительных, уже не по годам зрелых мастеров на свою сцену. Если не смотреть на картинку, полное ощущение того, что играет какой-то большой, сложившийся артист. Их уже разобрали, как пирожки, после конкурса. Они по всему миру уже расписаны на этот год. Я за них не переживаю, что они переиграются или перегорят. Это очень здравое поколение – они точно знают, что им нужно: позаниматься на рояле, почитать книгу, сходить в кино и театр, позаниматься спортом, они владеют несколькими иностранными языками, компьютерными технологиями. У них уникальное чувство юмора. Они точно знают, что имеют успех, но завтра с утра пойдут заниматься за свой инструмент. Нижегородская публика должна это услышать вживую.

Светлана Высоцкая